Гендерно-инклюзивный язык

«Эту инфокампанию делали для вас классные активист_ки, специалистикс и правозащищающие».

Лишние сложности? Нет, просто инклюзивный язык.

Зачем? Казалось бы, в языке всегда было принято использовать мужской род как общий, и всех всё устраивало (особенно мужчин, конечно). А теперь эти феминистки со своими феминитивами и эти квиры со своими 300+ гендерами издеваются над языком.

Принцип использования в языке мужского рода как общего для обозначения всех в патриархальном мире порочен — он делает невидимыми всех, кто не является мужчиной. Когда вы слышите фразу «поздравляем всех лауреатов нобелевских премий», кого вы в первую очередь представляете? Скорее всего, убеленных сединами почтенных академиков — мужчин, конечно. Не стоит стыдиться, мы все продукт патриархального общества. Мы с детства слышим о том, что девочки не умеют в математику, что наука — не женское дело, им бы борщи варить, что исследования и изобретения — это для мальчиков, и впитываем это так или иначе. Но важно понимать, что эти стереотипы — одна из причин, по которой женщинам сложно пробиться в науку (спасибо, патриархат). А невидимость женщин в языке эти стереотипы закрепляет и усиливает. Потому что, когда мы слышим «учёный», мы автоматически думаем о мужчине. В лучшем случае кто-нибудь припомнит Марию Склодовскую-Кюри. Поэтому феминитивы важны.

Но в современном мире есть не только мужчины и женщины. Мир небинарен. Люди по-разному определяют свои гендерные идентичности, используют разные местоимения. И им нужны слова, чтобы говорить о себе, чтобы быть заметными в языке, а значит и в жизни.

Мир несправедлив. А ещё он неинклюзивен. С этим борются активисты и правозащитники. Язык в этой борьбе может быть и хорошим помощником, и врагом. Речь — это поле для активизма, важный инструмент, потому что наше мышление влияет на то, как мы говорим, а то, как мы говорим, влияет на наше мышление.

Помните, как все массово начали использовать феминитивы и гендер-гэпы, и какое сопротивления это встретило и встречает до сих пор? А ведь феминитивы и способы их образования существуют в русском языке не первый десяток лет. Да что там, формы женского рода, обозначающие профессию или род деятельности , существовали и несколько веков назад. Вспомните Пушкина и ткачиху с поварихой. Или государыню, монахиню, крестьянку. Ну или студентку, спортсменку и комсомолку.

Тогда почему нам кажутся некомфортными и нелепыми авторка, партнёрка, докторка? При том, что у той же «докторки» буквально нет минусов. Во-первых, используя в речи слово «докторка», мы сразу обозначаем, что речь идёт о женщине, а это может быть важно, особенно в тех областях медицины, которые связаны с женским здоровьем. Во-вторых, мы экономим речевые усилия: конструкцию из двух слов «женщина — доктор» мы заменили одним. Удобно? Удобно. А ещё «докторка» буквально сообщает тебе «в медицине есть женщины». Короче, феминитивы нам и время сэкономили, и видимость женщин повысили — одни блага.

Феминитивы начали раздражать часть общества, когда перестали быть просто словами женского рода и стали частью борьбы женщин за видимость и гендерное равенство. И причина этого раздражения кроется совсем не в любви к языку.

Так к чему всё это? На примере феминитивов хорошо прослеживается, что язык сложнее, чем набор слов. Это большая система, в которой лексика может отражать и твою профессию, взгляды и ценности, а ещё бороться с дискриминацией. Поэтому необходимо, чтобы в языке нашлось место для каждых. И это в ваших силах — просто попробуйте использовать один или несколько инструментов из тех, что мы предложили ниже. Это потребует усилий, но приблизит нас к миру, в котором ценны и важны все мы.

Начнём с простых и привычных гендер-гэпов. Многие из тех, кто работают с текстом, уже активно их используют. Из плюсов — хорошая читаемость, варианты с нижним подчеркиванием воспроизводят озвучивающие программы, это важно для людей с нарушениями зрения. Можно встретить вариант с двоеточием, вот так: автор:ки. С гэпами легко работать. Формула простая: основа слова + спецсимвол + суффикс феминитива.

Можно потренироваться. Возьмем слово «редактор» — это маскулитив, феминитивом будет «редакторка». Но у нас в медиа есть редакторы и редакторки. Поэтому пишем «дорогие редактор_ки» — ничего сложного.

Минусы у гендер-гэпов тоже есть. Во-первых, они не подсвечивают небинарных людей, вернее не делают это явно. Изначально предполагалось, что за небинарный спектр отвечает нижнее подчеркивание. Но это слишком неочевидно, а значит, не работает на видимость.

Во-вторых, гендер-гэпы не интегрировать в разговорную речь. Сам гэп никак не озвучить, а «Дорогие читатели и читательницы», удлиняет речь. Получается, всё, что мы на письме сократили, в речи снова разрослось.

Их тоже можно использовать, чтобы соблюсти гендерную нейтральность речи. Тут задачка посложнее, придётся немного поупражняться в словообразовании, но мы в вас верим. Работает это так: вместо ученики и ученицы, говорим «учащиеся» — то есть все, кто учится. Аналогично: пишущие, приходящие, работающие. Это неплохой способ говорить про всех, при этом никак не указывая на гендерную идентичность персон. А ещё этот вариант нам хорошо знаком — мы используем привычную лексику, а не придумываем новые словоформы. Ревностные хранители чистоты языка не будут закатывать глаза и падать в обмороки. Иногда это полезно — например, в учебных работах или на каких-то официальных мероприятиях.

Минусы тоже есть: учащиеся всё ещё могут в первую очередь ассоциироваться с мужчинами. Но всё равно лучше, чем мужской род по умолчанию. Ну и использовать отглагольные прилагательные в единственном числе в гендерно-нейтральной речевой конструкции уже не получится.

Вот мы и добрались до непривычного и неизведанного. Энбинативы и нейтралитивы — это нейтральные варианты слов, которые люди используют, чтобы говорить о ком‑либо без привязки к местоимениям и гендеру.

В языке уже есть слова общего рода: «коллега», «соня», «неряха», «балда». Задача нейтралитивов, чтобы у каждого слова, обозначающего персону, появился общий род.

Энбинативы и нейтралитивы образуются при помощи суффиксов: -икс, -а, -е, -ин и так далее. Автор — авторикс, читатель — читателе, активист — активиста. Нейтралитивы можно использовать по отношению к небинарным персонам, к человечикс, гендер которых нам неизвестен или к группе людей с разными гендерными идентичностями. Например: «Авторикс этого текста очень старались сделать его понятным» (это правда).

Плюсы этого способа в том, что нейтральные формы включают всех, не требуют дополнительных знаков на письме, быстрее произносятся, чем описывающие фразы (ladies and gentlemen and others), а ещё можно придумывать нейтралитив/энбинатив самостоятельно, потому что нет устоявшихся форм.

Минусы — вот здесь ревностные хранители языка будут стонать, выть и закатывать глаза. Конечно, если это можно считать минусом.

В русском языке всё чаще использует местоимение «они» по отношению к одному человеку. Это помогает сделать видимыми небинарных персон. Местоимения «он» и «она» накрепко привязаны к мужскому и женскому гендеру соответственно, а в эту систему вписываются далеко не все.

Вообще, хорошая практика — по умолчанию не иметь никакого представления о гендере человека и о местоимениях, которые они использует. Всегда думайте об этом так: «Я этого не знаю и не могу знать, пока мне не скажут». Поэтому спрашивайте местоимения при знакомстве. А рассказывая о тех, с кем вы незнакомы, используйте местоимение «они» — как нейтральный вариант.

О том, как правильно использовать местоимение они, можно прочитать тут.

Мы понимаем, что изменить свою речь сложно, это требует практики и привыкания. К этому готовы не все. Но иногда сказать, что ты ходил к «врачине» — это не вопрос языка, а вопрос уважения. Мы общаемся друг с другом, используя те формы имён, которые называем при знакомстве. Странно и невежливо упорно назвать Катю Алиной. Тот же принцип действует с местоимениями, феминитивами и нейтралитивами. Если персона говорит о себе, используя эти формы, делайте так же, говоря о них, избегайте мисгендеринга. Это простые правила вежливости и базовое уважение, которого достойны каждые.

Мы очень надеемся, что вы попробуете сделать свою речь более инклюзивной, но, если у вас не хватит на это сил, постарайтесь хотя бы просто уважать людей и говорить о них так, как они просят.

None of these words are in the Bible — скажут некоторые. Действительно, многие из этих слов не зафиксированы в словарях. Но это не значит, что их не существует.

Новые слова называют неологизмами. Чтобы они попали в словари, должно пройти много времени: сначала эти слова использует небольшая социальная группа, потом их подхватывают и другие носители языка. Потом слова попадают в языковые корпусы, и, если употребление этих неологизмов учащается, они становятся кандидатами на попадание в словарь, ими они остаются до переиздания и обновления словарей. И только спустя несколько лет (а в случае некоторых русскоязычных словарей и десятилетий), они могут быть зафиксированы.

Язык постоянно развивается, составители словарей и корпусов не успевают всё фиксировать. В любой момент времени большой части ежедневной лексики не будет в словарях. Следовательно, наличие слова в словаре — не единственный показатель его существования. Но что тогда определяет существование слова? Чем, например, авторикс отличается от оукнстшртстыллв?

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к понятиям нормы и узуса. Норма — это речевые формы, осознаваемые носителями как правильные, а узус — все общепринятые формы. Например, узуальным вариантом будет сказать «уделать» в значении «починить». В нижегородской области слово «уделать» в этом значении является диалектизмом и отличается от нормы литературного языка, тем не менее этот вариант довольно распространен среди почти двух миллионов носителей языка. В широком понимании, узус — это то, как говорят. И если «авторикс» используется группой носителей, то «оукнстшртстыллв» обычно говорит кошка, пробежавшая по клавиатуре.

Конечно, некоторые гендерно-нейтральные формы пока остаются окказиональными — то есть индивидуальными или авторскими. Например, не очень большая группа носителей языка готовы использовать или даже просто понимают значение слова «читательникс». И тут есть два пути: использовать нормативное «читающие», либо попытаться повлиять на узус.

А как мы можем повлиять на узус? Не заставлять же окружающих использовать гендерно-нейтральную лексику под дулом пистолета?

С одной стороны, всё, что требуется от нас как от носителей языка, чтобы повлиять на узус — это использовать неологизмы в речи. Тут всё просто: вы используете понравившийся энбинатив, окружающие подхватывают его и передают своему кругу общения, и таким образом вся Россия в следующий раз выбирает не президента, а президентикс. Но с другой стороны, язык — сложная и немного хаотичная система. Может получиться и так, что именно ваш вариант энбинатива не приживётся, но приживётся какой-нибудь другой. А может быть, тенденция на гендерную нейтральность в языке вообще сменится на гендерную специфичность, и в русском появятся дополнительные грамматические рода для обозначения новых гендеров.

Дело в том, что сейчас это невозможно предсказать. Да, есть некие закономерности, показывающие, останется ли слово в языке. Оно скорее всего останется, если обозначает новое явление, заменяет длинную фразу или вносит дополнительное значение. И для многих гендерно-нейтральных вариантов все эти условия выполняются. Но так же важно, насколько благозвучным — типичным и нормальным — кажется слово носителю языка.

Итак, мы не знаем, что же останется в языке — энбинативы, гендер-гэпы, отглагольные формы или же ничего. Но сейчас мы можем пользоваться языком так, как захотим, и в будущем, может быть, именно наш вариант станет нормативным. Так что экспериментируйте.